Хроники войны РФ против Украины, июнь 2014 года
Калорадские волнения на Востоке Украины
Отличный текст луганского блогера Сергея Иванова:
Сергей Иванов - 8 июня в 1:49
Следующим президентом Орды станет Гиркин-Стрелок. Запрос на подобного персонажа в качестве хедлайнера созрел в российском обществе уже давно. Иначе и быть не может: стране, ментально увязшей в начале ХХ-го века, нужен такой же лидер.
Представляю себе инаугурацию: Гиркин, облаченный в белый костюм колчаковского кроя, при аксельбантах и накрахмаленных подвитых усах, принимает присягу, попутно целуя крест в руках Гундяева. Хор взрывается гимном "Боже, царя храни". Режиссер Михалков рукоплещет новому самодержцу со скоростью швейной машинки "Зингер"и утирает слёзы радости шёлковым платком с вензелями. Безлер пьет шампанское на брудершафт с протоиереем Чаплиным и верховным конунгом Новороссии Царёвым, Бабай в бурке, папахе и полном георгиевском иконостасе коленопреклоненно просит руки депутата Мизулиной, которая по такому случаю успела сделать себе операцию по восстановлению девственной плевы и предельно ушила рот, дабы исключить попадание в него любого аморального предмета. Луганскую народную республику на инаугурации представляет А.Ефремов, Донецкую - Р. Ахметов.
Первый государственный акт, подписанный Гиркиным - указ о признании "Манифеста об отмене крепостного права" от 19 февраля 1861 года ничтожным и утратившим силу.
Финал празднества: группа "Любэ" 13-й раз подряд исполняет песню "Берёзки" на бис. Диджестив. Охота на куропаток и "бендеровцев". Салют и сразу отбой. Наступает последняя мирная ночь России. Впереди - завоевание мира.
Бог аккуратно срезает кончик сигары, долго ее раскуривает от горящей каминной спички, затем выпускает густую тучу дыма и, глядя в одному ему видимую точку, произносит:
- Да и хуй бы с ними.
***
Старое интервью лучцкого журналиста, побывавшего в плену у лугандонских калорадов.
Интервью интересное, о событиях до чистки ОГА остатками батальона "Восток" (когда из донецкой ОГА вычищали мародеров - их там, как видите большинство).
Ну и заодно отличный материал про фальсификации рашка-ТВ и абхазского агентства АННА Ньюс. Ну с рашка-СМИ всё давно понятно - правдивой информации там нет уже последние лет 5-6. Что касается АННА-Ньюс, то я давно подозревал что эти уебаны не брезгуют подлогами, теперь и доказательство появилось.
“СЕПАРАТИСТЫ ДЕМОРАЛИЗОВАНЫ. ИХ МОЖНО ДОДАВИТЬ”:Интервью журналиста Сергея Шаповала, который три недели пробыл в плену у донецких сепаратистов
// hubs.com.ua 19.05.2014 , 17:44
Журналист луцкой газеты «Волынь Post» Сергей Шаповал провел в плену у сепаратистов больше трех недель. Его задержали в Донецке 26 апреля, после того, как он попытался записаться добровольцем в народное ополчение Донбасса. Шаповал собирался внедриться в среду сепаратистов, чтобы написать репортаж о людях, которые поддерживают акции протеста.
По словам Сергея, в рядах сепаратистов царит настоящая шпиономания: опасаясь проникновения в свои ряды «Правого сектора», всех добровольцев допрашивают. После того, как у Сергея нашли журналистское удостоверение, его били электрошокером, а чтобы электрический разряд бил сильнее, на плечо клали мокрую тряпку.
Все время допроса в соседней комнате находились журналисты агентства Anna News. После истязаний они, как ни в чем ни бывало, записали видео с избитым журналистом. Сергея заставили говорить о том, что у него все в порядке и он находится в Славянске.
Позже видео удалили с Youtube. Всего было записано четыре видеоролика, в которых Шаповал говорит текст, написанный сепаратистами и российскими журналистами. Они также рассылали статьи от имени Сергея, в которых сепаратистское движение пытались выставить в положительном свете.
О том, кто такие сепаратисты и что они из себя представляют, Сергей Шаповал рассказал в интервью Hubs.
Поддерживают ли идеи Донецкой народной республики в Донецке?
Простые люди в Донецке не поддерживают Донецкую народную республику. Помните, на Майдане, всегда были сотни волонтеров, которые готовили еду, приносили какие-то продукты.
В Донецке бойцы сами режут себе бутерброды, а со сцены в течение для объявляют несколько раз, что нужны женщины для готовки еды. Я это все видел и слышал, потому что сидел в комнате, окна которой выходят на центральный вход в Донецкую облгосадминистрацию.
У них даже матрасов не было в достаточном количестве. Некоторые бойцы спали на полу, они не смогли организовать свой быт.
Вечером по Донецку ходят патрули, вроде бы охраняют правопорядок, попутно забирают у людей мобильные телефоны. По утрам приходят и хвастаются, кто какой телефон себе отжал.
Стоянка перед обладминистрацией забита краденными автомобилями. Откуда я это знаю? Они сами говорят – отжатые машины.
Сепаратисты действительно боятся “Правого сектора”. Или понимают, что слухи об этой организации несколько преувеличены?
Это у них универсальная страшилка. Кого бы не поймали – объявляют Правым сектором. Чтобы ни произошло – это все Правый сектор. Их накручивает российское ТВ, которое называет Правым сектором даже Нацгвардию.
Кто люди, которые митингуют возле администрации?
Когда я появился в конце апреля, там было много романтиков, идеалистов, авантюристов. Публика от 25 до 33 лет.
После пожара второго мая в одесском Доме Профсоюзов пошел вал добровольцев. Коридоры были забиты людьми. Приходили какие-то шахтерские дружины.
Прошел референдум – все расползлись. Сейчас там осталась одна молодежь. Даже в субботу и воскресенье, когда, казалось бы, должно быть много людей, там их десяток, два десятка. До сотни максимум, когда проходит митинг.
Если посмотреть на самоорганизацию евромадйановцев, то мы видим, что они способны создавать какие-то структуры, организовывать быт, взаимодействовать. Сепаратисты способны только на импульс, который быстро гаснет.
И очень яркий факт. Сепаратисты, которые говорят, что дойдут до польской границы, отходят на 100 метров от облгосадминистрации, и снимают георгиевскую ленточку. Я видел это лично. И когда переспросил у одной девушки, почему так, она ответила -А ты не понимаешь сколько тут фашистов?
А почему тогда до сих пор не освобождена облгосадминистрация?
Потому что они с автоматами. Там очень много оружия. Я видел автоматы Калашникова, я видел противотанковые гранатометы и предметы похожие на противотанковые мины.
В прессе писали, что в Донецкой ОГА чуть ли не в каждом кабинете пленник. Это так?
Да, я слышал крики, слышал как по коридорам кого-то тащили. Там можно стоять под зданием и наблюдать, как ведут людей с заломленными руками, обмотанными тряпкой головами. И так каждый день. В лучшем случае этих людей заставляют мыть туалеты, в худшем – их пытают.
Меня пытали в редакции газеты «Жизнь». У них там есть редакция какая-то и там меня пытали. (Редакция газеты областного совета “Жизнь” выехала из помещения 3 апреля. Hubs). Потом после допроса пришли российские журналисты, нацепили на стену флаг и сказали, мне говорить на камеру, что я в Славянске. И произносить текст, который они мне написали.
Как люди в захваченной облгосадминистрации относятся к Ахметову?
Плохо. Говорили, что он увольняет с шахт за участие в митингах. И Партию регионов тоже ненавидят вместе с Царевым.
Как выглядит место протеста, палаточный городок?
Палаточный городок – это громко сказано. Стоит две или три палатки.
Есть сцена, но она постоянно пустая. Не так, как на Майдане, где каждый хотел выйти на сцену и что-то сказать. Там либо играет «Вставай, страна огромная», либо выходит какая-нибудь старушка, которая читает свои стихи, либо старичок, который рассказывает, как он хочет Ляшко горло перегрызть. Либо крутят репортажи и новости канала«Россия 24».
Особенно у них была популярна песня с такими словами: «Война с народом – это зло. Майдан заткнет свое хайло».А еще у них есть своя «Небесная дружина» и лозунги «Слава России – Донбассу слава!».
Сама по себе Донецкая облгосадминистрация разгромлена. Оттуда вытащили все, что только можно.
Как ты смог освободиться из плена?
Сам бы я не смог выбраться. Меня бы поймали и забили бы, поэтому я сидел просто ждал. А вчера около трех часов дня пришел человек и сказал, что ты должен поесть и помыться. Тебя сейчас будут обменивать. Через три часа за мной пришел человек в штатском. Он провел меня к машине. Мы поехали куда-то, как оказалось, в Донецкий аэропорт. Там было много людей, среди которых я узнал Виктора Медведчука и Нестора Шуфрича. Я подошел к Медведчуку и спросил – зачем вам это нужно, зачем вы меня освободили? Он ответил, что это его позиция – помогать людям, которые попали в беду.
Какой твой прогноз развития событий?
Сепаратистов можно спокойно дожать. Если не давать им возможности для такого всплеска, как в Одессе. Они деморализованы, не знают, что делать. И не видят никакого результата. Донецкой народной республики, за которую они живут впроголодь и умирают, кроме как в Донецкой ОГА нет.
***
Нерадостное интервью Аркадия Бабченко для УП.
Аркадий Бабченко: Без штурма Славянска все равно не обойдется
// УП 08.06.2014 Анастасия Рингис
Журналист Аркадий Бабченко – один из немногих коллег из России, кто пытается разобраться в ситуации на Востоке Украине. Именно разобраться. Он не вешает ярлыки, не терпит официальных определений и не стесняется задавать неудобные вопросы, за которые не боится получить в глаз.
Бабченко - вне официальной журналистики. Его работа – это его авторский блог "Журналистика без посредников", который существует благодаря пожертвованиям читателей. Для многих из них его блог стал определённой "системой координат". Для других – поводом назвать его национал-предателем.
Как военный корреспондент Аркадий Бабченко освещал Вторую Чеченскую кампанию, грузинский конфликт, переворот в Киргизии, протесты в Турции. Работал на Майдане в 2013-2014 –м.
- То, что вы увидели в Славянске, как-то отличается от того, с чем приходилось сталкиваться в других горячих точках?
- Все войны одинаковые. Все начинаются непонятно как. При этом такие ситуации почти всегда сопровождаются разговорами о том, что скоро все закончится, войны не будет. А потом в какой-то момент конфликт раскручивается и начинается полномасштабная война.
Единственное отличие Славянска в том, что пока, я это видел своими глазами, украинская армия пытается максимально уменьшить количество жертв среди мирного населения.
- Насколько это возможно сделать в сложившихся условиях?
- В любой войне всегда есть жертвы среди мирного населения. Есть они и в Славянске и будут еще. На любой войне обе конфликтующие стороны, так или иначе, звереют, приходит усталость, снимаются психологические барьеры. И здесь, я уверен, может быть, свой лейтенант Келли, который во время войны во Вьетнаме расстрелял деревню мирных жителей. Могут быть и бессудные казни, попытки похищение.
Все то, что сопровождает войну. Но пока я могу сказать, что украинская армия четко понимает эти риски и старается их минимизировать.
- Как настроены украинские бойцы?
- Нормально настроены. Дух боевой, никаких пораженческих настроений, никаких призывов к дезертирству. Я проехался по блокпостам вокруг Славянска могу сказать, что нацгвардейцы обеспечены бронежилетами, ночниками, камуфляжем. Помощь, которая собирается людьми, туда довозится.
- Как относятся ваши российские коллеги к тому, как вы освещаете события в Славянске? Ведь официальная позиция российских телеканалов извращает картинку.
- Официальная российская картинка – это не средство массовой информации. Это средство пропаганды. Это две разные профессии. И мы друг к другу отношения не имеем. И то, как ко мне относится российская пропаганда – мне безразлично. Ну да, называют "национал-предателем". И что?
- Вы не боитесь? Вот на днях в России опять начались аресты по "болотному делу". Арестовали активиста за то, что "мешал полицейским, устраивая на их пути преграды из туалетных кабин".
- Я не то, что боюсь. Отлично понимаю, что меня могут арестовать в любой момент. Взять, например, в аэропорту. Конечно, я не думаю, что так будет. Какой-то шанс я на это оставляю. Ну что делать. Жизнь у нас такая.
Я не называю людей террористами, я не выношу никаких оценочных суждений.
Я хотел бы освещать конфликт в Славянске с двух сторон. Но по техническим причинам не могу это сделать – мои портреты висят в администрации Донецкой республики и в Славинске на блокпостах. И поэтому сейчас я могу освещать конфликт только с одной стороны. На стороне бойцов ДНР не был, но хотелось бы.
- А вообще, часто ли получается освещать конфликты с двух сторон?
Обычно? Да ни в какой войне с двух сторон не удается освещать. На какую сторону попал, на той стороне и остаешься.
- За эти две недели пока вы были на востоке Украины, какие события запомнились больше всего?
Когда я приехал, бои были только ночью. Сейчас начались уже и днем. Когда ночевал на блокпосту на горе Карачун, была артиллерийская дуэль. Из города били по Карачуну. С Карачуна - отвечали по позициям ДНР. При этом армия в жилые районы, насколько я видел, не работает. Она работает по периметру города, в основном по промышленным районам. В жилые кварталы они не отвечают.
Попал в небольшую перестрелку на третьем блокпосту на БЗС (бензозаправочная станция). За две минуты до нашего выезда начались обстрелы с расстояния примерно километр. Мы поехали на третий "А" блокпост, а бой начался на другом блокпосту. Пока я там был, ничего серьезного не происходило.
- Как вы справляетесь с посттравматическим синдромом, как переключаетесь?
Переключаться нелегко. Но поскольку я уже втянулся в это дело (освещение конфликтов в горячих точках – ред.), то сейчас легче. В первый раз было очень тяжело. Я первый раз в горячую точку попал срочником в 18 лет. Когда вернулся, два года доучивался в институте. Эти два года жизни для меня были просто ни о чем. Я разучился понимать мир.
Когда началась вторая чеченская кампания, я уехал по контракту. Мне повезло, когда я вернулся, я сумел зацепиться за жизнь. У меня есть семья, дочь. Я живу в столице. К тому же я начал писать. Если бы не это, я бы обязательно спился. У нас в России небольшой процент людей, сумевших зацепиться за жизнь после Чечни.
Почему? Первая чеченская война проиграна. Проигрыш на войне настраивает на проигрыш в мирной жизни. Все-таки солдатам, которые возвращаются с войны, в которой они победили, им полегче.
- На ваш взгляд, с чем столкнется украинское общество после войны на Востоке страны? Вы видели солдат, их настрой, можете сделать прогнозы.
- Я могу сейчас сказать, что Украина в любом случае столкнется с тем, что у солдат, которые сейчас там воюют, обязательно будет посттравматический синдром. Люди, возвращающиеся с войны в мирную жизнь, обязательно привносят в нее военные "мерки": агрессию, легкость к убийству. Ценность человеческой жизни на войне совсем не та, что в мирной жизни. Своя, в общем-то, жизнь ничего не стоит, не то, что чужая.
Чтобы этот процесс предотвратить, нужно начать этим заниматься прямо сейчас. Надо выстраивать систему психологической реабилитации бойцов, чтобы не столкнуться с "вьетнамским синдромом".
- А у вас в России как устроена такая реабилитация? Вы проходили реабилитацию после Второй чеченской войны?
- В России до сих пор нет системы реабилитации. И никогда не было. Возможно, это объясняет уровень агрессии в обществе.
- Что, на ваш взгляд, должна включать эффективная система реабилитации?
- Должна быть комплексная программа по возвращению в мирную жизнь из военной реальности. Должны быть и центры психологической реабилитации и программы льгот для бойцов и, возможно, программы по переобучению.
Общество должно понимать, что эти две реальности – мирная и военная – они как две параллельные прямые, не пересекаются. И из той реальности именно нужно возвращать.
Бойцы постарше, у которых была семья и профессия до войны, им будет чуть легче, чем молодым ребятам, у которых еще не так много в жизни зацепок. Поэтому нужна системная программа помощи. На мой взгляд, это идеально делается в израильской армии Цахал. Вот у них надо перенимать опыт.
- Насколько затянется конфликт? Это месяцы, годы?
- Не думаю, что он затянется на годы. Это вопрос, возможно, нескольких месяцев с момента начала военной фазы. Без штурма Славянска все равно не обойдется.
На месте Киева я бы начал организовывать лагеря для беженцев и максимально вывозил оттуда мирных жителей. Я не думаю, что из этого конфликта возникнет повторение Грозного. Будут ожесточенные бои, достаточно кровопролитные, но, тем не менее, это будет длиться недели или месяцы. Дальше будет полицейская операция, которая может затянуться на пару лет.
- Вы можете популярно объяснить, почему рейтинг Путина растет? Ведь россияне понимают, что то, что происходит на Востоке Украины, происходит с подачи Кремля.
- Десять лет пропаганды кому хочешь вынесет мозг. Сначала врагами были чеченцы, потом врагами стали грузины, затем таджики-эмигранты, сейчас – украинцы.
Пальцем с одного показали на другого. Телевидение оказалось очень действенным инструментом в прочистке голов. Какое-то количество людей – те самые 15-20% еще умеют думать, другие, кажется, забыли, как это делается.
- Чем это обернется для самой России?
- Я надеюсь, что все это закончится мирно. Хотя есть ощущение, что все-таки внутри Россия идет к войне. К очередной пугачёвщине. Напряжение ощущается во всем. Все вокруг враги. Где это рванет и по какому поводу я не знаю.
***
Печальный конец(?) батальона "Восток" - бой у погранпункта Мариновка.
Пригвожденный к земле шквалом пуль
Марк Франкетти | The Sunday Times 9 июня 2014 г.
"Мое лицо с такой силой вдавлено в землю, что я могу ощутить на губах вкус грязи. На мне бронежилет и каска, совершенно новые, но я чувствую себя полностью беззащитным", - пишет в The Sunday Times журналист Марк Франкетти.
"Вокруг меня кипит жаркий бой между украинскими солдатами, защищающими КПП на границе с Россией, и промосковскими сепаратистами, воюющими, чтобы его захватить. Фотограф нашей газеты Дмитрий Беляков и я оказались, как в капкане, посередине", - поясняет автор.
В этот самый момент в Париже Петр Порошенко и Владимир Путин "готовятся к встрече, которая, возможно, в итоге выльется в дипломатическое урегулирование самой серьезной конфронтации Запада и Москвы со времен окончания холодной войны", - пишет Франкетти.
"А здесь, на границе двух стран, - хаос. Крики, вопли и ругань тонут в непреклонной перестрелке - громких выстрелах минометов и зенитных ружей, треске не менее 200 "АК-47". Самый характерный звук - свист снайперских пуль", - говорится в статье.
Журналисты отползли назад и оказались в кювете "рядом с Александром Ходаковским, командиром батальона "Восток" - пророссийского ополчения, за которым мы последовали в этот бой. Бывший спецназовец, он - один из немногих бойцов батальона, получивших хоть какую-то военную подготовку", - пишет Франкетти.
Франкетти рассказывает, что добрался до другого глубокого кювета и "присоединился к нескольким бойцам "Востока", вооруженным пулеметами и гранатометами".
"Слева от меня Людмила - единственная женщина среди бойцов, дипломированная медсестра, которая теперь носит камуфляж, - отчаянно пытается обеими руками остановить кровотечение у бойца по имени Сергей, чтобы он не истек кровью до смерти", - говорится в статье.
Франкетти пишет, что Ходаковский "отчаянно кричал в мобильный телефон, понапрасну прося у кого-то помочь переправить его раненых через нейтральную полосу на российскую сторону границы".
Еще утром миссия казалась довольно простой, замечает Франкетти. Разведка донесла сепаратистам, что украинские пограничники на КПП Мариновка деморализованы, разочарованы в киевском правительстве и готовы покинуть свой пост без боя, требуется лишь демонстрация силы.
"Задача была поручена "Востоку", основанному Ходаковским два месяца назад и состоящему преимущественно из промосковских гражданских лиц с Восточной Украины и добровольцев из России", - пишет автор.
По словам Франкетти, до последнего времени Ходаковский возглавлял антитеррористические силы специального назначения в Донецке. В январе его и его часть направили в Киев, чтобы подавить демонстрации против Януковича.
"Я увидел собственными глазами, до какой степени эти демонстраторы - экстремисты, они атаковали милицию и кидали в них бомбами с бензином", - говорит Ходаковский.
"Когда Януковича свергли, я осознал, что они придут воевать сюда, на восток. И тогда я основал "Восток", чтобы дать им отпор", - сообщает он.
По словам Франкетти, численность "Востока" - менее 400 человек. "Впервые батальон привлек внимание в мае, когда потерял около 50 человек - преимущественно добровольцев из России - в яростном бое за контроль над аэропортом Донецка. Перестрелка на прошлой неделе в Мариновке была для него только вторым сражением", - говорится в статье.
На базе "Востока" построились 200 бойцов. "Храбрые, исполненные энтузиазма, но без базовой подготовки", - пишет о них автор.
"Я не мог просто сидеть дома и ничего не делать, когда увидел, что насилие распространяется", - сказал 36-летний автомеханик Виктор.
Автоколонна состояла из 15 машин. Ходаковский управлял внедорожником. "За нами следовали БТР, три военных грузовика, фургоны и несколько "лад", набитых бойцами, минометами и ящиками с боеприпасами. Вслед ехали два грузовика, на которых были установлены тяжелые пулеметы ПВО", - пишет автор. Один из грузовиков еле завелся, а через несколько миль сломался.
"По дороге нас пропустили через несколько блокпостов сепаратистов, а никаких сил украинского правительства мы не повстречали", - пишет Франкетти, заключая: несмотря на эскалацию АТО, Киев больше не контролирует часть востока.
Спустя почти три часа к колонне присоединилась "группа местных вооруженных сепаратистов", как пишет Франкетти.
Проехав несколько миль, Ходаковский припарковал машину. "Мы присоединились к нему в задней части БТРа", - пишет Франкетти.
Вскоре на горизонте показался КПП Мариновка.
"Со стороны КПП казался покинутым. БТР прорвался через два заграждения из колючей проволоки и с ревом выкатился на нейтральную полосу. Спустя несколько секунд я заметил нескольких украинских военных, которые спокойно ушли пешком и исчезли за кустами. Мы оказались в смертельном капкане. Разведданные, полученные "Востоком" от местных, только вводили в заблуждение. Намеренно это было сделано или нет, до сих пор неясно", - говорится в статье.
Франкетти поясняет, что пограничники вовсе не мечтали о капитуляции. Наоборот, погранпост укрепили "профессиональными военными, среди которых было не менее двух снайперов", установили тяжелые пулеметы
По словам Франкетти, перестрелка в общей сложности длилась почти 4 часа. Два бойца "Востока" погибли, несколько были ранены. "Были ранены несколько украинских военных, погиб ли кто-то из них в бою, неясно. Пост был почти что разрушен", - свидетельствует он.
Когда спустя три часа после начала боя доброволец из Северной Осетии Мамай предостерег о самолетах, журналисты и десятки бойцов "Востока" побежали вглубь нейтральной полосы.
Раздался шум истребителя, выпускающего ракеты. Бойцы закричали "Отступаем!", "К российской стороне!".
Самолет "залетел в российское воздушное пространство, а затем резко повернул к украинской стороне, целясь низко, выпуская несколько ракет по полям", пишет автор.
В итоге журналисты и 80 бойцов "Востока" добрались до российской стороны границы.
"Нас встретили российские пограничники. Теперь у них возникла проблема. Америка и Украина неоднократно обвиняли Кремль в том, что он принимает сторону сепаратистов и позволяет им переходить "дырявую" границу с оружием", - пишет автор.
Возможно, пограничники сочувствовали бойцам "Востока", но встретили их не как героев. "Вместо этого их моментально разоружили. Раненых отвезли в больницу. Остальных, в том числе нас, отвели в ангар, где мы провели бессонную ночь, пока нас допрашивали сотрудники правоохранительных органов", говорится в статье. Многие из бойцов были серьезно контужены и оглушены взрывами.
В субботу, отозвавшись на призывы стран G7, Путин распорядился ужесточить контроль российской границы. "Этот шаг был сделан после того, как в последние недели Кремль пытался дистанцироваться от сепаратистов. Но что если наше злоключение тоже сыграло свою роль?" - вопрошает автор.
Франкетти сообщает, что его и Дмитрия на следующий день освободили. "Российские власти не отдали нас под суд за нелегальный переход границы, так как наша жизнь была в опасности", - пишет он.
Бойцов "Востока" посадили в автобусы. "Российские власти сообщили, что их отправляют в центр предварительного заключения", - пишет автор.
Бойцы негодовали: "Нас подставили", "Нас засунули головой вперед в мясорубку".
Источник: The Sunday Times
Комментариев нет:
Отправить комментарий